Logo
Версия для печати

"Земли Российския молитвенниче предивный"

2 января Церковь праздновала память одного из самых почитаемых святых - святого праведного Иоанна Кронштадтского. Приводим отрывки из личных воспоминаний священномученика Евстафия о пережитом чуде, о спасении по молитвам отца Иоанна.

«В начале моего служения Церкви Божией я был назначен священником в одно небольшое село. Будучи молод летами и почти совершенно не зная жизни, я сразу попал, что называется, в «теплую компанию». Вся имевшаяся в селе и окружности деревенская интеллигенция, не исключая и дам, пьянствовала почти напропалую. Соберутся, бывало, и не знают, о чем говорить, пока не появится на столе водка. Только что загремят в соседней комнате рюмки, как тотчас же все «воодушевятся», завяжутся разговоры, послышится песенка, а то и гитарные звуки доморощенного виртуоза. Скоро в этой компании и я стал «своим человеком», хотя при скудости содержания мне трудно было тянуться за ними. Прихожане мои — казаки уже давно были почти все пьяницы. Не пили только тогда, когда денег не было или кабатчик в долг не давал. Ни одно из семейных событий, не исключая и поминок, не проходило без винопития, и первая чарка на них подносилась, разумеется, «батюшке». <…>

Соседи мои, священники, были люди пожилые, «умевшие» пить и ума не пропивать. Я же из семинарии вынес только некоторую способность пить и скоро пьянеть. <…>

Слух о моем неодобрительном поведении достиг владыки и причинил ему немалую скорбь, так что, узнав об этом, он даже заплакал. И теперь часто в минуты раздумья, как огнем, жгут эти слезы старика-владыки мое сердце, тем более что не пришлось мне утешить его своим поведением, так как, когда я опомнился и начал новую жизнь, его уже не было в епархии <…>.

Итак, слух обо мне дошел до преосвященного, и он вынужден был перевести меня на псаломщицкую вакансию, хотя без запрещения священнослужения. Согласно указу, я в самую распутицу отправился на новое место. Ехать было немало – около тысячи верст. Жена же моя как раз находилась в таком положении, когда ей вовсе не следовало бы ездить. Кое-как довез я ее до областного города и здесь оставил у тестя. <…> Я оставлял ее одну без всяких средств к жизни, ибо таковых у меня не было. Поехал я на новое место один. Жизнь в одиночестве была для меня невыносимо тяжела, я опять стал выпивать. Иногда, впрочем, я останавливался. В один из таких промежутков по распоряжению настоятеля я отправился служить в приписное село, отстоящее верстах в 12 от города. <…> Приехал в село. Отслужил всенощную и, по обыкновению, отправился на земскую квартиру для ночлега. Здесь-то со мной и произошел случай, который заставил меня ночью же возвратиться в приходскую церковь, позвать сюда настоятеля и исповедаться во всем. После этого я почувствовал себя как бы иным человеком и не только не мог пить больше водки, но и виноградного вина.

Прошло после этого несколько лет. Жизнь моя за это время много переменилась к лучшему. Умер и отец Иоанн Кронштадский. Однажды вечером, за самоваром, у нас зашел разговор об этом праведнике. С глубоким благоговением говорили о нем моя жена и теща. Вдруг теща обращается ко мне и говорит: «А ведь и за вас он молился, когда вы были там-то (следовало название местности)». — «Не может быть!» — говорю я. «Нет, это верно. Я послала ему телеграмму...» — «Не помните ли, в какое время это было?» — перебил я ее, чувствуя какое-то особенное волнение. «В такое-то время», — отвечает она. Каково же было мое удивление, когда подача телеграммы почти совпала с тем временем, когда я бесповоротно решил начать новую жизнь.

С этого времени, образ дорогого пастыря мне стал как-то особенно близок и мил, я сразу понял, кому обязан своим спасением. После этого я купил его портрет и с чувством особенной благодарности поминаю его за каждой службой.

Еще раз прошу извинить меня за нехитростный, но правдивый рассказ. Это исповедь моей исстрадавшейся души, это похоронный звон по моему тяжелому и нерадостному прошлому. Глубоко верю, что и там, предстоя у престола Всевышнего, отец Иоанн, имея дерзновение, всегда предстательствует за тех, кто в этой жизни по молодости и неопытности сбивается с пути и ищет у него помощи и заступления».

Священномученик Евстафий Малаховский

19 октября 1909 года. Город Верный.

Священномученик Евстафий родился 29 марта 1880 года в семье священника. После окончания духовного училища и 3-х классов Витебской духовной семинарии он был назначен учителем в церковно-приходскую школу в Гродненской епархии. Однако все его церковное служение: псаломщицкое - с декабря 1904 года, дьяконское и священническое - с мая 1905 года, проходило в Туркестанской епархии среди русских переселенцев, которые в то время почти не имели храмов и духовенства.

В 1914 году о Евстафий был назначен настоятелем Покровского храма в село Покровское, расположенное в 35 верстах от Пржевальска на берегу озера Иссык-Куль. В 1916 году о. Евстафий, его семья, духовные чада - жители села пережили восстание киргизов, вспыхнувшее в Семиреченской области. Пощады русским не было: их резали, избивали, не щадя ни женщин, ни детей. «Времена злой татарщины воскресали в <…> памяти, но все, что когда-то читалось об этих временах, бледнело пред бывшей действительностью». Священник Евстафий Малаховский был убит пришедшими к власти большевиками во время Пасхального крестного хода 22 апреля / 5 мая 1918 года.

Архимандрит Дамаскин (Орловский). Священномученик Евстафий Малаховский. Воин Христов добропобедный. Житие и мученический подвиг за веру священника Евстафия Малаховского. – М., 2020.

Источник: Чтец смыслов

© Курский Свято-Троицкий женский монастырь 2016
G+ Twitter Facebook YouTube LinkedIn Vimeo